25.01.2011 в 23:55
Пишет .Ichi-nekomata-chan~:Ох, чьорт, прошибло, наконец-то...
Название: Hollow neko.
Автор: Sirin...
Бета: ожидается...
Фэндом: «Bleach»
Пейринг: Ичиго/неко-Хичиго.
Рейтинг: PG-13 пока что...
Жанр: AU; ООС; слэш; ангст; hurt; romance.
Серия: Sequel (третья часть).
Статус: В бетинге...
Размер: Драббл (уже официально)...
Дисклаймер: ...Да простит меня дядюшка Кубо за скрещивание меня и... ами... а фиг с ним.
Саммари: Читайте и судите сами...
От автора: Желанное продолжение T2-AU-22 Ичиго/неко-Хичиго. AU. Ичиго подобрал зимой на улице "котенка" и притащил домой. Процедуры отогревания/отмывания/ "котенка" желательны. представлено на ваше зрение... И простите, что так долго, ради Бога... Мне стыдно, очень, я всё понимаю... ><....
Part III - Возвращение.
Ичиго стоял у окна, ритмично перестукивая пальцами по подоконнику и размышляя обо всём том, что произошло с ним сегодня. Но ему сильно мешали это делать чёрные глаза с золотистыми радужками, так и стоявшие в глазах парня с самого того момента, как он с титаническим трудом и усилием покинул свою комнату, оставив там в одиночестве то белокурое божество... Страшнее всего сейчас было вернуться - и не найти его там. Упасть на колени, расплакаться, как маленький шестилетний ребёнок, потерявший тогда давно свою маму. Понять, что всё это мираж, что всё это - фантазия впавшей в агонию души, мечтавшей, жаждущей избавиться от порока, поглотившего её с того самого момента, как гротеском света, прямо туда, вглубь, в сердце, проникла беспощадная холодная стрела кое-чьего безразличия...
Ичиго понимал, что будет, просто, чудовищно обманут жизнью, если так и случится, - это ведь будет означать, что жизнь уже начала играть с ним. Именно так, как и напророчил ему один старый бывший друг…
А этого так не хотелось…
Молоко в микроволновке уже согрелось, о чём парень был осведомлён негромким звуком, похожим на пищание его будильника… Ичиго оставалось только исполнить обещанное: он встал, и, взяв стаканчик с молоком в обе ладони, почему-то решив, что сможет полностью уберечь тепло до прихода в комнату, направился вон из кухни…
***
Мальчика быстро донесли до комнаты быстрые молодые ножки, но задорные пяточки остановили Ичиго прямо у порога, приклеив к полу, не давая шевельнуться с места; подстрекнув о чём-то подумать...
Сердце в груди мальчика дрогнуло: а вдруг его действительно уже нет там?.. Парень, снова оглянувшись по обе стороны коридора, развернулся к двери боком, прижавшись к ней левым ухом и задержав дыхание...
Ичиго на минуту показалось, что в комнате не шумит даже свет, до чего там было тихо - и это был повод для страха... Понять, что бесконечно любящие его глаза вдруг пропадут. Облегчение под сердцем станет не чудом исцеления, а неотвратимым отмиранием того живого.
В конце-концов, Ичиго боялся, что сошёл с ума...
Дверь в комнату всё же была отворена юношей, и...
Молоко в гранённом стакане задрожало, а глаза отшатнувшегося снова к порогу юноши напоминали больше глаза опешившего от боли животного... Ичиго, не изменив положения наполненных болезненным изумлением глаз, закрыл дверь, прижавшись к ней спиной, и едва совладав с моментально осевшим в тот момент голосом, задал вопрос в окружающее его пространство:
- Что ты... наделал..? - глаза юноши опустились к полу, и на нижних веках заблестела тонкая серебристая полоска слёз, которыми так и наливались карие желчные глаза...
***
- Эта - единственная плохая работа среди всех твоих картин. - из глубины комнаты послышался негромкий, но кокой-то равнодушный к победневшему голосу Ичиго, голос белоснежного ками...
- Но я поправил ее! - воскликнул блондин, оборачиваясь к своему рыжему господину, и немного отпрыгнув влево. - И теперь её можно без угрызения вешать хоть во дворец! - голос блондина стал задорным, немного непреклонным, что и говорит о том, что это эгоцентричное создание действительно считало абсолютно все свои действия совершенно обычными и нормальными...
Но видя своего Хозяина совершенно безразличным к этому "подарку", получеловек-полукот вдруг вытянулся на четвереньках, приподнявшись над полом, и, робко, несмело, как-то, с опаской или с подозрением, на всех своих четырёх "лапах", подскользнул к подвявшему Ичиго, задирая вверх хвостик.
Однако, Ичиго, не обратив внимания на наполненные нежной опаской и переживанием глаза своего любимца, на автоматизме передав тут же подхватившему стакан созданию молоко, устремил свой взор на прилежно замалёванный всеми цветами радуги холст, когда-то бывший картиной...
- Ты испортил мою любимую картину... - оттолкнувшись от двери, Ичиго, понурив голову, на щеках которой сверкали серебристыми искорками слёзы, потихоньку побрёл к стоявшему на деревянном станке холсту.
Но сейчас, возможно, Ичиго немного удивляло и радовало то, что теперь этот "кто-то" не сможет, даже сквозь щелки между других полотен, которыми он был небрежно и со злости заставлен несколько дней тому назад, своими, теперь уже - чудовищными и опасными для Ичиго глазами, наблюдать с этой назойливой теперь, для парня, заботой... Ичиго даже как-то хотел сжечь эту картину, когда был очень зол. Но чуть позже, как-то успокоившись, мальчик отбросил эту идею...
В общем, сейчас для блондина, сидевшего недалеко у двери, сейчас было бы глубокой загадкой, если поставить его в известность, что Ичиго может плакать и от счастья...
Подойдя к полотну, рыжий, заломавшись, поднял одну руку, следовательно, чтобы коснуться ею полотна... Да, вот так, без страха испачкаться, тронуть краску, к тому же, ещё влажную, живую...
Ичиго поднял взмокшие от слёз чёрные ресницы, а за ними взошли и карие глаза, озарив своим взглядом из-под условной рыжей чёлки ладонь, лежавшую где-то ближе к верхнему краю картины.
В этот момент, неко-блондин ощерился и по кошачьи зашипел, громко, и с ненавистью, чётко сипевшей в этом шипении... Ичиго, выпав из собственных глубоких размышлений и скорби, обернулся, и глядя на блондина с испачканными в молоке губами, - что на мгновение показалось Ичиго просто божественно прекрасным, - с непониманием, спросил:
- Что такое?.. - голос Ичиго был робким: словно маленькую птичку спугнули внутри него, и она мечется по уголкам от страха какое-то время, пока не оглянется и не поймёт, что опасности нет, и не успокоится...
Загадочный блондин промолчал, но его глаза сурово предостерегали: "Не трогай, не смей...". Выпрямленный трубой хвостик вновь свернулся тугой спиралью вокруг лодыжек стройных белоснежных ног, которые являлись неотъемлемыми чертами позы на корточках, которая была не резко принята умильным божеством, в унисон затихающему шипению...
Но Ичиго, кажется, понял, что это означало... Да и к тому же - чему удивляться? Про кошек пишут, что они чуть ли не телепаты... Значит, не стоило удивляться некоему намёку на проницательность, в его исключительном "питомце"...
- Позволь мне взглянуть на него последний раз?.. - прошептал мальчик, глядя на белоснежное создание с мольбой, понимая, что если сейчас оно скажет «нет», то Ичиго, как не захочет - не сможет преступить наказ, остававшегося всё равно бесконечно прекрасным для него, божества...
Но блондин в ответ не издал ни звука. Оставаясь, впрочем, в том же положении, всё так же укоризненно глядя на своего господина этими бездонными солнечными очами, окружёнными беспросветными ореолами, такими влажными, серебристыми, мягкими, и в то же время крепкими, холодными, и точными, как закалённая и острая сталь клинка...
У Ичиго снова дрогнуло сердце: казалось, будто сквозь глаза блондина, в него просочилось что-то его, такое далёкое, и в то же время близкое... Это что-то проверяло, шарилось внутри, ласкало мягкие, ранимые места, искало зазубринку, которая мешала "колдовству" действовать... Действовать безукоризненно, точно, обезаруживающе, обескураживающе...
- Можно. - на устах блондина созерцала невинная ясная добродушная улыбка, за которой последовало подёргивание большими белыми ушками... Он выглядел мило... Бесконечно мило...
- Аригато... - Тонкий и робкий голос мальчика скрыто выводил белокурую своеобразную особь из себя, лишая терпения, но он мог позволить себе потерпеть... Ещё немножко...
Ичиго снова обернулся к полотну, и ладонь, тут же напрягшаяся, ломко, но всё же чётко по прямой прошлась по полотну сверху вниз, смазывая не просохший "радужный" слой, и совсем-совсем едва задевая когда-то бывшее сокровенным для Ичиго...
Его глаза наполнились жалостью и сожалением...
За подзагорелой ладонью парня открылся лик - известный его сердцу образ, отпечатавшийся на нём, как клеймо на казённой вещице:
Сведённые строгие брови, но такие противоположные им - добрые и светлые глаза; упругие скулы, молодые гладкие щёки, как и лоб; широкая мужественная шея со всеми мышцами и ложбинками: глубокие и ярко выраженные ключицы, края которых уходили уже под новый красочный слой; гибкий и изящный стройный торс, с лёгким гротеском, выраженным ещё молодыми, приобретающими только свои мощные очертания мышцами, прессом... И татуировки: насыщенные, ломкие, но в то же время гладкие и очень уместно изящные линии, которыми исчерчена грудь, пресс; шея, симметрично по сторонам; и так же над бровями, на лбу...
И волосы... Это незабываемое и редкое бесподобное благолепие: жестковатые, чарующие, своенравные. Горящие алым пламенем, теплоёмкие...
Это был Ренджи...
***
- Есть любовь, которая мешает человеку жить... - Произнеся эти слова, некогда сказанные русским писателем Максимом Горьким, всё так же безмерно тоскливо смотря на портрет мужчины с огненно-рыжими волосами, Ичиго выглядел так, будто позабыл о том, что кроме него здесь есть ещё кто-то...
***
- Стой! Куда ты!?.. - мальчик со всех ног кинулся в столь небольшом пространстве к распахнутому окну, на подоконнике коего, завернувшись в то тёмно-синее покрывало, что буквально недавно укрывало постель, сидел уже приготовившийся к прыжку седой как лунь "питомец" Ичиго. И едва создание напрягло, убедительно во многом схожий с телом Ичиго, свой стройный стан, как оказалось всей его передней частью висящим за окном...
За спиной, предположительно от прижавшихся к укрытой пояснице губ, послышался голос: чуть-чуть не плачущий, тихий, осипший, трепещущий - беспокойный голос Ичиго.
- Не отпущу...
URL записиНазвание: Hollow neko.
Автор: Sirin...
Бета: ожидается...
Фэндом: «Bleach»
Пейринг: Ичиго/неко-Хичиго.
Рейтинг: PG-13 пока что...
Жанр: AU; ООС; слэш; ангст; hurt; romance.
Серия: Sequel (третья часть).
Статус: В бетинге...
Размер: Драббл (уже официально)...
Дисклаймер: ...Да простит меня дядюшка Кубо за скрещивание меня и... ами... а фиг с ним.
Саммари: Читайте и судите сами...
От автора: Желанное продолжение T2-AU-22 Ичиго/неко-Хичиго. AU. Ичиго подобрал зимой на улице "котенка" и притащил домой. Процедуры отогревания/отмывания/ "котенка" желательны. представлено на ваше зрение... И простите, что так долго, ради Бога... Мне стыдно, очень, я всё понимаю... ><....
Part III - Возвращение.
Тот, кто никогда не искал ни дружбы, ни любви,
тысячу раз беднее того, кто их обеих утратил.
Жан Поль
тысячу раз беднее того, кто их обеих утратил.
Жан Поль
Ичиго стоял у окна, ритмично перестукивая пальцами по подоконнику и размышляя обо всём том, что произошло с ним сегодня. Но ему сильно мешали это делать чёрные глаза с золотистыми радужками, так и стоявшие в глазах парня с самого того момента, как он с титаническим трудом и усилием покинул свою комнату, оставив там в одиночестве то белокурое божество... Страшнее всего сейчас было вернуться - и не найти его там. Упасть на колени, расплакаться, как маленький шестилетний ребёнок, потерявший тогда давно свою маму. Понять, что всё это мираж, что всё это - фантазия впавшей в агонию души, мечтавшей, жаждущей избавиться от порока, поглотившего её с того самого момента, как гротеском света, прямо туда, вглубь, в сердце, проникла беспощадная холодная стрела кое-чьего безразличия...
Ичиго понимал, что будет, просто, чудовищно обманут жизнью, если так и случится, - это ведь будет означать, что жизнь уже начала играть с ним. Именно так, как и напророчил ему один старый бывший друг…
А этого так не хотелось…
Молоко в микроволновке уже согрелось, о чём парень был осведомлён негромким звуком, похожим на пищание его будильника… Ичиго оставалось только исполнить обещанное: он встал, и, взяв стаканчик с молоком в обе ладони, почему-то решив, что сможет полностью уберечь тепло до прихода в комнату, направился вон из кухни…
***
Мальчика быстро донесли до комнаты быстрые молодые ножки, но задорные пяточки остановили Ичиго прямо у порога, приклеив к полу, не давая шевельнуться с места; подстрекнув о чём-то подумать...
Сердце в груди мальчика дрогнуло: а вдруг его действительно уже нет там?.. Парень, снова оглянувшись по обе стороны коридора, развернулся к двери боком, прижавшись к ней левым ухом и задержав дыхание...
Ичиго на минуту показалось, что в комнате не шумит даже свет, до чего там было тихо - и это был повод для страха... Понять, что бесконечно любящие его глаза вдруг пропадут. Облегчение под сердцем станет не чудом исцеления, а неотвратимым отмиранием того живого.
В конце-концов, Ичиго боялся, что сошёл с ума...
Дверь в комнату всё же была отворена юношей, и...
Молоко в гранённом стакане задрожало, а глаза отшатнувшегося снова к порогу юноши напоминали больше глаза опешившего от боли животного... Ичиго, не изменив положения наполненных болезненным изумлением глаз, закрыл дверь, прижавшись к ней спиной, и едва совладав с моментально осевшим в тот момент голосом, задал вопрос в окружающее его пространство:
- Что ты... наделал..? - глаза юноши опустились к полу, и на нижних веках заблестела тонкая серебристая полоска слёз, которыми так и наливались карие желчные глаза...
***
- Эта - единственная плохая работа среди всех твоих картин. - из глубины комнаты послышался негромкий, но кокой-то равнодушный к победневшему голосу Ичиго, голос белоснежного ками...
- Но я поправил ее! - воскликнул блондин, оборачиваясь к своему рыжему господину, и немного отпрыгнув влево. - И теперь её можно без угрызения вешать хоть во дворец! - голос блондина стал задорным, немного непреклонным, что и говорит о том, что это эгоцентричное создание действительно считало абсолютно все свои действия совершенно обычными и нормальными...
Но видя своего Хозяина совершенно безразличным к этому "подарку", получеловек-полукот вдруг вытянулся на четвереньках, приподнявшись над полом, и, робко, несмело, как-то, с опаской или с подозрением, на всех своих четырёх "лапах", подскользнул к подвявшему Ичиго, задирая вверх хвостик.
Однако, Ичиго, не обратив внимания на наполненные нежной опаской и переживанием глаза своего любимца, на автоматизме передав тут же подхватившему стакан созданию молоко, устремил свой взор на прилежно замалёванный всеми цветами радуги холст, когда-то бывший картиной...
- Ты испортил мою любимую картину... - оттолкнувшись от двери, Ичиго, понурив голову, на щеках которой сверкали серебристыми искорками слёзы, потихоньку побрёл к стоявшему на деревянном станке холсту.
Но сейчас, возможно, Ичиго немного удивляло и радовало то, что теперь этот "кто-то" не сможет, даже сквозь щелки между других полотен, которыми он был небрежно и со злости заставлен несколько дней тому назад, своими, теперь уже - чудовищными и опасными для Ичиго глазами, наблюдать с этой назойливой теперь, для парня, заботой... Ичиго даже как-то хотел сжечь эту картину, когда был очень зол. Но чуть позже, как-то успокоившись, мальчик отбросил эту идею...
В общем, сейчас для блондина, сидевшего недалеко у двери, сейчас было бы глубокой загадкой, если поставить его в известность, что Ичиго может плакать и от счастья...
Подойдя к полотну, рыжий, заломавшись, поднял одну руку, следовательно, чтобы коснуться ею полотна... Да, вот так, без страха испачкаться, тронуть краску, к тому же, ещё влажную, живую...
Ичиго поднял взмокшие от слёз чёрные ресницы, а за ними взошли и карие глаза, озарив своим взглядом из-под условной рыжей чёлки ладонь, лежавшую где-то ближе к верхнему краю картины.
В этот момент, неко-блондин ощерился и по кошачьи зашипел, громко, и с ненавистью, чётко сипевшей в этом шипении... Ичиго, выпав из собственных глубоких размышлений и скорби, обернулся, и глядя на блондина с испачканными в молоке губами, - что на мгновение показалось Ичиго просто божественно прекрасным, - с непониманием, спросил:
- Что такое?.. - голос Ичиго был робким: словно маленькую птичку спугнули внутри него, и она мечется по уголкам от страха какое-то время, пока не оглянется и не поймёт, что опасности нет, и не успокоится...
Загадочный блондин промолчал, но его глаза сурово предостерегали: "Не трогай, не смей...". Выпрямленный трубой хвостик вновь свернулся тугой спиралью вокруг лодыжек стройных белоснежных ног, которые являлись неотъемлемыми чертами позы на корточках, которая была не резко принята умильным божеством, в унисон затихающему шипению...
Но Ичиго, кажется, понял, что это означало... Да и к тому же - чему удивляться? Про кошек пишут, что они чуть ли не телепаты... Значит, не стоило удивляться некоему намёку на проницательность, в его исключительном "питомце"...
- Позволь мне взглянуть на него последний раз?.. - прошептал мальчик, глядя на белоснежное создание с мольбой, понимая, что если сейчас оно скажет «нет», то Ичиго, как не захочет - не сможет преступить наказ, остававшегося всё равно бесконечно прекрасным для него, божества...
Но блондин в ответ не издал ни звука. Оставаясь, впрочем, в том же положении, всё так же укоризненно глядя на своего господина этими бездонными солнечными очами, окружёнными беспросветными ореолами, такими влажными, серебристыми, мягкими, и в то же время крепкими, холодными, и точными, как закалённая и острая сталь клинка...
У Ичиго снова дрогнуло сердце: казалось, будто сквозь глаза блондина, в него просочилось что-то его, такое далёкое, и в то же время близкое... Это что-то проверяло, шарилось внутри, ласкало мягкие, ранимые места, искало зазубринку, которая мешала "колдовству" действовать... Действовать безукоризненно, точно, обезаруживающе, обескураживающе...
- Можно. - на устах блондина созерцала невинная ясная добродушная улыбка, за которой последовало подёргивание большими белыми ушками... Он выглядел мило... Бесконечно мило...
- Аригато... - Тонкий и робкий голос мальчика скрыто выводил белокурую своеобразную особь из себя, лишая терпения, но он мог позволить себе потерпеть... Ещё немножко...
Ичиго снова обернулся к полотну, и ладонь, тут же напрягшаяся, ломко, но всё же чётко по прямой прошлась по полотну сверху вниз, смазывая не просохший "радужный" слой, и совсем-совсем едва задевая когда-то бывшее сокровенным для Ичиго...
Его глаза наполнились жалостью и сожалением...
За подзагорелой ладонью парня открылся лик - известный его сердцу образ, отпечатавшийся на нём, как клеймо на казённой вещице:
Сведённые строгие брови, но такие противоположные им - добрые и светлые глаза; упругие скулы, молодые гладкие щёки, как и лоб; широкая мужественная шея со всеми мышцами и ложбинками: глубокие и ярко выраженные ключицы, края которых уходили уже под новый красочный слой; гибкий и изящный стройный торс, с лёгким гротеском, выраженным ещё молодыми, приобретающими только свои мощные очертания мышцами, прессом... И татуировки: насыщенные, ломкие, но в то же время гладкие и очень уместно изящные линии, которыми исчерчена грудь, пресс; шея, симметрично по сторонам; и так же над бровями, на лбу...
И волосы... Это незабываемое и редкое бесподобное благолепие: жестковатые, чарующие, своенравные. Горящие алым пламенем, теплоёмкие...
Это был Ренджи...
***
- Есть любовь, которая мешает человеку жить... - Произнеся эти слова, некогда сказанные русским писателем Максимом Горьким, всё так же безмерно тоскливо смотря на портрет мужчины с огненно-рыжими волосами, Ичиго выглядел так, будто позабыл о том, что кроме него здесь есть ещё кто-то...
***
- Стой! Куда ты!?.. - мальчик со всех ног кинулся в столь небольшом пространстве к распахнутому окну, на подоконнике коего, завернувшись в то тёмно-синее покрывало, что буквально недавно укрывало постель, сидел уже приготовившийся к прыжку седой как лунь "питомец" Ичиго. И едва создание напрягло, убедительно во многом схожий с телом Ичиго, свой стройный стан, как оказалось всей его передней частью висящим за окном...
За спиной, предположительно от прижавшихся к укрытой пояснице губ, послышался голос: чуть-чуть не плачущий, тихий, осипший, трепещущий - беспокойный голос Ичиго.
- Не отпущу...